ИЗ АФГАНСКОГО БЛОКНОТА Второй раз я встретился с ним недавно, но, как и в первый раз, это произошло в конце декабря, в самый канун Нового года. Вторая встреча была не совсем обычной – в метро развернул газету, на шестой странице фотография, под ней подпись: «Герой Советского Союза майор Ф. И. Пугачев, слушатель Военной академии им. М. В. Фрунзе». Если бы не подпись, вряд ли бы узнал я в майоре – круглолицем широко улыбающемся крупном, даже на глаз можно было определить что, если майор встанет на весы, стрелка покажет не менее восьмидесяти килограммов, - того щупленького, скуластенького Ф. И. Пугачева, который при разговоре все одергивал на себе слишком просторный китель будто с чужого плеча и приговаривал: «Шестьдесят два кэгэ осталось… Жара… Душман легок на ногу в горах… Мы люди равнин, но догоняем…». В памяти встала во всех подробностях та, первая встреча где-то в провинции Герат, что на северо-западе Афганистана. Кончался 1983 год. …Федор Пугачев тогда еще был капитаном, не был еще награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза, у него был только орден Красной Звезды, о военной академии он даже не мечтал хотя служба в Афганистане у него уже заканчивалась. Правда , я знал, что он представлен к званию Героя Советского Союза, но пока Федор Пугачев был просто командиром разведроты. Нас окружала полупустыня с редкой верблюжьей колючкой на горизонте стояли угрюмые горы. - А у нас сейчас зима. Леса стоят в белых шапках, как вон те горы в снегу. Я из знаменитых брянских лесов. Слышал про такой город – Новозыбков? Моя родина… Мне уже сказали, что в роте, которой командует капитан все без исключения – солдаты сержанты, прапорщики, офицеры – награждены медалями или орденами, некоторые по нескольку раз. - Я их люблю. Они мне верят. Вот и все, - объясняет он мне свой главный педагогический принцип. Любовь говорят, вечная тайна. Может быть. Но проявления ее всегда очевидны. Желая посмотреть, как работает в боевой обстановке саперы, увязался я однажды с ними. Летели в вертолете. Нас прикрывали. Группой саперов, которая находилась в вертолете, командовал сержант П. Иваненко. Красивый сержант – прямо на обложку журнала. На скамьях сидели такие же молодые, как и он. Грохот двигателя вынуждал молчать. Я заметил – вся группа не сводила глаз с Иваненко. Иногда он быстро показывал что-то на пальцах, и я видел – они его понимали. Уже на подлете он показал, кто за кем будет выпрыгивать из зависшего вертолета… Я подал ему свой блокнот и на всякий случай попросил, чтобы он переписал фамилии тех, кто в его группе. Через минуту сержант вернул мне блокнот, там было: «Сержант И. Сысоев, младший сержант И. Сейсейбаев, рядовой Г. Дмитришвили, рядовой Е. Гаськов, рядовой Г. Любов, рядовой Х. Режоглов, рядовой Д. Сейдхалилов – саперы Чупреты». При чем тут какой-то Чупрета? Я же просил переписать фамилии тех, кто в вертолете, здесь, рядом с ним. Только потом до меня дошло, что это любовь, любовь к командиру… Вспомнился другой случай. Стояла дикая жара. Но вдруг на плац стали собираться солдаты и офицеры. Вскоре они уже стояли повзводно в строю. Я видел, как опоздавшие бежали по жаре со всех ног в строй. Потом под звуки марша вынесли Боевое Знамя части. Потом говорили хорошие слова. А перед строем стоял политработник Виктор Семенович Навознов. Говорили про него. Глаза его блестели слезой. У Навознова кончилась служба в Афганистане. Он через час уезжал домой. Зачем слезы? Я видел, что у некоторых в строю тоже, как у Навознова были, что называется на мокром месте глаза. Слезы. И я понял – это любовь, любовь к политработнику… В штабе мне уже сказали, что за два года Пугачев был трижды ранен. Рассказывали, как один раз ему «починяли» печень, как во второй раз вставляли в руку от запястья до локтя металлический стержень, он и до сих пор там, как спасали ноги, посеченные осколками… Однажды в горах он выводил колонну из района боевых действий. Шли под обстрелами душманов. Мины вокруг были видны прямо из люков БТРов. Рана тогда оказалась, как говорят медики «проникающая, но совместимая с жизнью». В таких случаях делается просто – вызывается вертолет и через считанные минуты ты в госпитале, на операционном столе. Так и хотели сделать в тот раз. Но капитан сказал: «Отставить. Колоне вперед…». Он лег на столик в БТРе и трое суток выводил из кромешных гор свою колону… Так приходит вера в командира. Любовь к нему. - В разведроту берем не всех. У нас конкурс. Сколько? На одно место весь полк. Чтобы не обижать других умолчу, какие у нас проходят, а какие – нет. Настоящая разведка всегда сродни искусству. - Или с шахматами, о которых до сих пор спорят – искусство это или спорт. Например, у меня задача: взять перевал, но передо мной три пулемета, а солдаты мои все умеют и рвутся вперед. Как быть? Нет, поднимать их на пулеметы я не стану. Пулеметы смахнет техника – вертолеты, артиллерия… Или например, нужно блокировать дорогу, вдоль дороги – три почти одинаковые вершины и все господствующие, на какую из них посадить взвод? На ту, которая хоть на метр, но выше остальных, хотя может, и отстоит она от дороги чуть подальше. Или например… В штабе мне сказали: «Пугачев страха не знает». - Не в том дело. Кого интересует, что командир чувствует в бою? Важно, в каком ты месте, когда бой. О своих чувствах в бою я когда-нибудь расскажу своей любимой жене Анечке. Она меня ждет каждый день. Из-за меня оставила институт… Гарнизоны. Родилась дочка Оксана. Последние два года виделись в основном, когда я попадал в госпиталь. Прилетала. Жила рядом. Помогала выкарабкиваться. На этом месте Пугачев замолкает. Запомнилось, что он сказал после молчания: - Умер бы я от какой-нибудь из ран, если бы они меня там не ждали. А солдатам моим в бою надо, чтобы я не столько чувствовал, сколько соображал за всех… Это сказано было два года назад. Потом я еще побывал в Афганистане. И что заметил: часто там мужья говорят о своих женах. Я слышал такой разговор даже под жесточайшим обстрелом мотострелков, потому что им в тот момент нечего было делать, как пережидать, - против душманских стрелков в тот момент работали вертолетчики. От солдат, прапорщиков, офицеров, я слышал там такие прекрасные слова об их женах, какие я не слышал нигде и никогда в другой обстановке. Зачем-то им это нужно: говорить так вслух о своих женах друг другу. Я слушал их всех подряд и никогда не перебивал никого, хотя знал, что не у каждого все так идеально и безоблачно с любимой женой, но верил, так мне читалось по глазам и выражениям лиц, здесь мужья видят своих далеких жен совсем иными глазами. Может быть, даже как какие-то высокие символы. Не зря наверное, говорят что настоящая любовь в разлуке только крепнет. Вот еще одна запись в блокноте со слов Пугачева: «Солдаты любили и зато, что всегда я ходил впереди, ведь мы в основном пешочком, пешочком… Солдаты молодые, они рядом со мной должны опыта набираться. Потом им цены не будет…». Вот такую для себя роль определил капитан в жизни молодых своих солдат. Не спорю, хорош командир, который перед боем отрешившись от всего, думает только о бое, о своих солдатах в том бою. Но поистине цены нет тому командиру, который перед боем думает о том, а что будет с его солдатами после боя, через десять и двадцать лет какими они будут людьми вообще. И не просто думает, но активно формирует их такими, какими подсказывают ему его партийная совесть, наша коммунистическая мораль и нравственность, наше коммунистическое завтра. А каковы методы в таком деле у ротного командира? Только личный пример, только образ жизни его на виду у всех своих подчиненных. Счастливы солдаты, у которых на глазах их командир жил так, что впоследствии весь Советский Союз назвал его своим Героем. Во все времена к Герою подходили с вечным вопросом: «Как вы стали Героем, как стать Героем мне?». Можно слушать и мечтать. Но можно слушать и делать. Коммунистом Федор Пугачев стал еще будучи курсантом, когда учился в Ташкентском танковом училище. После училища выбрал местом службы Дальний Восток. Вспомним тридцатые и сороковые годы. Сколько песен было, тогда про наш Дальний Восток, про его тревожные границы… Это ведь там прославился на весь Советский Союз кумир мальчишек и всей молодежи легендарный Никита Карацупа. Это ведь там, на Дальнем Востоке взошла звезда другого легендарного сына социалистической Родины – Георгия Константиновича Жукова. Он – четырежды Герой Советского Союза, но первую Звезду Героя получил на Дальнем Востоке. Там же, на Дальнем Востоке, Николай Вилков повторил подвиг Александра Матросова… Хорошо начал службу Федор Пугачев на Дальнем Востоке. Но хоть и крепок был здоровьем всегда, однако так повернулись однажды жизнь и служба, что оказался он после этого в госпитале. Серьезное было дело. Было работы у хирургов. Большому испытанию подвергся тогда Федор Пугачев. Если над тобой так поработали хирурги, считай, что ты получил ранение. Так было и тогда. - Я на Дальнем Востоке не первый из нашей семьи. Первым там побывал отец – Иван Елисеевич. В 1945 году. За бой с японскими самураями получил орден Красной Звезды. На войну с Японией прибыл, закончив войну с фашистской Германией. Под настроение отец рассказывал, как бил захватчиков на Западе, как бил захватчиков на Востоке. А у него всегда было настроение рассказать, как бил супостата… У него ж кроме меня еще два сына. «Нас четверо – это уже половина отделения», - шутил он. Один из братьев служил в Средней Азии, другой – в Группе советских войск в Германии. Тот и другой вернулись отличниками боевой и политической подготовки. Славен командир, который всегда впереди, который ведет. Славен сын Отечества, который продолжил трудное дело предков, отца своего – бить всяческих супостатов на ближних и дальних подступах к своим границам. - В Афганистане уже два с лишним года. Трижды ранен – бывал в самом пекле. Но за все эти годы ни в одном бою не видел, чтобы кто-то из наших солдат струсил, дрогнул, попятился. Золото, а не солдаты. Цены таким в жизни не будет… Но это уже разговор о тех кто, отслужив свой срок, возможно пойдет в военное училище, а потом станет когда-нибудь и ротным, как их нынешний командир, одним словом, разговор о будущем. Проходил он в канун нового 1984 года, когда Федор Пугачев еще был капитаном и мечтал что, может быть, повезет и он попадет на Новый год домой, вместе с Аней и Оксаной, встретит праздник возле елки из родного Брянского леса. Так все оно и произошло, как мечтал. В. Филатов // Маяк. – 1986. - 15 февраля. – С.3.
ПУГАЧЕВ ФЕДОР ИВАНОВИЧ Родился 27 марта 1954 года в селе Верещаки. Окончив среднюю школу, учился в Ташкентском высшем танковом училище. Образцово исполнял свой долг в Северо-Кавказском, Забайкальском, Белорусском военных округах. При оказании интернациональной помощи Демократической Республики Афганистан и проявленные при этом мужество и героизм, Ф. И. Пугачеву Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 января 1984 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Лузик, С.К. Отчий край. Документы и факты из истории Новозыбковского района / С.К. Лузик. – Новозыбков, 1992. – С.88.
ПУГАЧЕВ ФЕДОР ИВАНОВИЧ Федор Иванович Пугачев родился в с. Верещаки Новозыбковского района 27 марта 1954 года. В детстве Федор любил охоту, лес. Одно время даже мечтал стать лесничим. Учился в Верещакской средней школе. В 1975 году окончил Ташкентское высшее танковое училище, в 1988 году - Военную академию имени М. В. Фрунзе. За мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи Демократической Республике Афганистан майору Пугачеву Ф. И. присвоено звание Героя Советского Союза. Когда Федор Иванович приезжает в родное село, к дому его отца Ивана Власьевича открывается поломничество молодежи. Федор Иванович одевает китель с Золотой Звездой, усаживает гостей за стол и начинает рассказ о героизме советских солдат, танкистов, о суровой природе, обычаях и нравах народа Афганистана. Среднего роста, с ясными живыми глазами, аккуратными черными усиками, рассказывает много интересного, но о себе мало. А когда наступил вечер и гости расходились, мать Ульяна Федоровна стелила сыну постель, садилась рядом, смахивая слезу, теплой рукой гладила грубые рубцы ран, целовала их и шепотом спрашивала: - Сынок, а эта рана от пули или от осколка? А эта? Много кровушки из тебя вышло? Матери Федор говорил правду. Он знал из писем, что мать ночами просила Всевышнего спасти ее сына. Правду говорят - слезы и просьбы матери поднимут сына со дна моря. О подвигах Ф. И. Пугачева много писали газеты и журналы. ...Федор лежал с открытыми глазами. Только что закончился бой. Уберегли от душманов колонну с продовольствием для отдаленных горных кишлаков. Пока не выпал снег надо было успеть до закрытия перевалов забросить туда людям все необходимое. Бой закончился без потерь. Только ранен командир танковой роты Пугачев. А до кишлаков и полдороги не прошли, впереди что ни километр, то может быть новая схватка. Колонна продолжала выполнение боевой задачи. Руководил движением раненый командир... Это лишь один эпизод боевой жизни Ф. И. Пугачева. А сколько их было за два с половиной года службы в Афганистане. Рота которой он командовал, часто действовала в отрыве от главных сил: вела разведку, окружала врага, сама попадала в окружение. «...Это был очень трудный, бесконечно длинный день. Солнце палило нещадно, камни впивались в затекшие от неподвижности тела людей, сухие губы жадно глотали разряженный воздух. Мысленно Пугачев просил каждого: надо потерпеть, очень надо. Впрочем, воины сами понимали зачем они здесь. «…В ущелье полыхнуло, оглушительно грохнул взрыв. Тяжело подпрыгнув, грузовик загорелся, неуклюже повалился на бок. Из кузова с громкими криками выскакивали вооруженные люди. Одни тут же падали на землю, ползли прочь, другие открывали беспорядочную стрельбу, дико озираясь вокруг. Пламя озаряло их перекошенные злобой и страхом лица. На горной дороге царила паника. Бой длился недолго. Гранатами разведчики довершили разгром бандитской группы». Так об этом эпизоде рассказал военный журналист майор А. Воинов в книге «Звезды славы боевой. На земле Афганистана». Лузик, С.К. Здравствуй, Новозыбков! / С.К. Лузик. – Брянск.: Изд – во БГПИ, 1994.- С.60-61: ил.
ХОТЕЛ СТАТЬ ЛЕСНИЧИМ… Доводилось встречаться с ним в Брянске. Беседовали, когда Федор Пугачев приезжал в отпуск к матери Ульяне Федоровне и отцу Ивану Елисеевичу в родные Верещаки, село на северной окраине Новозыбковского района. Отсюда рукой подать до Беларуси, Красной Горы и Гордеевки. Федор Иванович не был богатырского склада, но чувствовалась в нем какая-то внутренняя сила. Умные глаза, в усах зачастую появляется и сразу как бы стеснительно прячется улыбка... Не однажды убеждался, что он отменный рассказчик, но это только в кругу хорошо знакомых людей. Обратил внимание и на то, что совершенно не кичится Золотой Звездой на груди. Будто такие награды у многих. На встречах с молодежью в Верещакской школе, в Новозыбкове или Брянске, где молодой Герой Советского Союза участвовал в посадке сквера воинов-интернационалистов возле памятника артиллеристам, рассказывал о далеком горном Афганистане, тамошних жителях - гордых, смелых, ловких, умеющих воевать. Почти десять лет шла изнурительная, беспощадная война, забравшая только на Брянщине более 130 молодых жизней. Федор в любой момент тоже мог оказаться «грузом-200». Интересно, откуда взялась в селе такая «вольная» фамилия — Пугачевы? - А у нас тут Пугачей богато! Есть еще Шендрики, Иванишко... - растолковывает Ульяна Федоровна. Между прочим, и Федор Иванович особой ясности не внес: - Скорей всего, корни у нас казацкие. В этих краях казаков-то было множество. Мы же к Украине относились... Сюда казаки и с Дона бежали... Родился он 27 марта 1954 года в крестьянской семье. Отец Иван Елисеевич, давно уже, увы, покойный, воевал. Но войну, как он говорил, «прихватил лишь краем», уже в сорок пятом, против японцев. И всё же успел заслужить орден Красной Звезды и медали. На сынка мать нарадоваться не могла. - В школе занимался хорошо, не жаловалась на него. Знала, что в военные тянет. Я, честно, не хотела. Вот если бы на лесничего или егеря пойти! Мария Григорьевна Гордеева, его классный руководитель, рассказывала, помнится, что у Фёдора была какая-то жилка «заводить» сверстников на добрые дела. Собирали материалы о земляках, воевавших на фронтах или в партизанах. Участвовали в создании памятника, сажали возле молодые деревца. Переписывались с пограничниками заставы имени Александра Спекова. Он родом из Верещак. Звание Героя Советского Союза получил на финской войне в апреле 1940-го. Посмертно. ...После десятилетки поехал поступать не в институт, где готовят лесничих (с детства страсть как любил природу), а в далекий от Брянских лесов Ташкент. В высшее командное ордена Ленина училище бронетанковых войск имени маршала Рыбалко. Выпускник ТашВКУ служил на Северном Кавказе, в Забайкалье, Белоруссии, Туркестанском военном округе. Вскоре после ввода ограниченного контингента в Афган - как пафосно тогда говорили, для интернациональной помощи братскому афганскому народу—оказался «за речкой». Так называли Аму-Дарью, отделяющую Союз от Афганистана. Два с половиной года пробыл в стреляющей, жестокой к иноверцам стране, меньше всего думающей об интернационализме. Рота, которой командовал, прикрывала колонны на горных серпантинах. Нередко действовала в отрыве от основных сил. Вела разведку, наводила летчиков на вражеские базы или сама уничтожала их... Рассказ о нем читал в комплекте выставки, подготовленной издательством «Плакат». Здесь же цветное фото: на фоне танкового подразделения в каске и маскировочном обмундировании Федор Пугачев, начальник разведки мотострелкового полка. ...Только что закончился бой. Уберегли от душманов колонну с продовольствием для отдаленных горных кишлаков. Пока не выпал снег, надо успеть до закрытия перевалов «забросить» все необходимое. Бой закончился без потерь. Только он ранен — ротный командир Пугачев. Фугас званий не разбирает. Вызвать по рации вертолет, и он через час доставит в госпиталь? А до кишлаков еще далеко... И впереди что ни километр, то может быть схватка... Надо терпеть, не бросишь ведь ребят. Перевязанный Пугачев приказал положить себя на днище бронетранспортера и колонна продолжала движение. Как отзывался болью каждый метр! В госпиталь попал только через три дня... Еще об одном эпизоде из военных будней рассказывает журналист майор А. Воинов в книге «Звезды славы боевой на земле Афганистана». «Это был очень трудный, бесконечно длинный день. Солнце палило нещадно, камни впивались в затекшие от неподвижности тела людей, сухие губы хватали жадно разреженный воздух. Мысленно Пугачев просил каждого: «Надо потерпеть, очень надо». Впрочем, его ребята знали, зачем они здесь. Место для засады на редкость подходящее. И необходимо затаиться так, чтобы «духи» не обнаружили. А у них на засады особый нюх. ...В ущелье полыхнуло, оглушительно грохнул взрыв. Тяжело подпрыгнув, крытый брезентом грузовик загорелся, неуклюже повалился набок. Из кузова с криками выскакивали и вываливались вооруженные душманы. Падали на дорогу и отползали в зеленку, другие открывали беспорядочную стрельбу. Пламя озаряло их перекошенные злобой и страхом лица... Разведчики гранатами и огнем из «калашей» завершили разгром бандитской группы. Не всегда засады на горных дорогах были удачными. Доводилось и пугачевцам попадать в переделки и терять боевых друзей. Война есть война. Федора трижды ранило. Звание Героя Советского Союза нашему земляку было присвоено 23 января 1984 года. «Звезду и орден Ленина вручал в Герате генерал Максимов», — сказал Федор Иванович. А потом была военная академия имени Фрунзе. После командовал воинской частью. ...Он, как и раньше, не очень словоохотлив. Но рассказал, как отыскал место гибели своего дяди Михаила Елисеевича, партизана 1-й Клетнянской бригады. И что в Писаревке на памятнике есть теперь и его фамилия... Приезжал недавно к матушке с Александром, сыном, и внуком Димой... Вот радости-то было! Подобедов, М. Твои герои, Брянская земля / М. Подобедов; отв. за вып. А.Власов;, ред. А.Новицкий. – Брянск: ООО «Брян. СРП ВОГ», 2010. – С.69-71.
НЕ ЗАБЫВАЯ ПОДВИГИ Субботнее утро 27 сентября стало необычным для школьников села Верещаки. После первого урока они вместе с учителями и директором Зинаидой Ковалёвой собрались перед входом в здание родной школы на торжественное открытие новой мемориальной таблички в честь их земляка, воина-афганца, Героя Советского Союза Фёдора Пугачева, который до сих пор живет и здравствует в подмосковном Солнечногорске, отметив в этом году свой 60-летний юбилей. Старая бледная доска с выцветшей записью отправилась на бережное хранение в школьный музей. Её место заняла новенькая из базальта, изготовленная в мастерской «Память». Серебряными буквами на темном фоне — имя героя, его награда и годы учёбы в верещакской школе: 1961-1971. Сам Фёдор Иванович на мероприятие приехать не смог, но присутствовали его сослуживцы, воины-интернационалисты, участники боевых действий в Афганистане Василий Кирьянов, Алексей Голыго, Михаил Хомяков, Николай Сибиль, Виктор Руцкий, родственники вместе с матерью Ульяной Фёдоровной и сестрой Лидией Ивановной. Любой желающий заочно увидеть героя может в школьном музее. Здесь висит большой портрет кисти местного художника Михаила Спекова. Полотно сразу бросается в глаза: Фёдор в парадной форме, на груди Звезда, неизменные усы, а в глазах доброта. Это он из обычного сельского мальчугана, выросшего на нашей новозыбковской земле, превратился в мужчину, который сумел совершить подвиг. Это он после школьного выпускного, сказав матери, что едет поступать в Брянск на лесника, иначе та расстроится, рванул в Ташкент за своей мечтой быть военным. После окончания танкового училища – служил в СКВО, Забайкалье, Белоруссии, а с 1981 по 1983 год — в Афганистане, где участвовал в 122 видах боевых действий. 29 августа 1983 года в невероятной схватке с мятежниками в течение четырех часов раненый командир разведывательной роты Пугачёв руководил боевыми действиями роты и сам уничтожил 14 мятежников. В сознание пришел уже в госпитале. «Не везде есть такие люди, как здесь, — обратился к селянам председатель Новозыбковской общественной организации ветеранов войны в Афганистане Георгий Бейгул. — Каждый из нас воспитывается на подвигах отцов, дедов, таких людей, как Фёдор Пугачёв. Он 30 лет с гордостью носит звание Героя, которого действительно достоин. Он спас людей, выполнив свой долг до конца. Очень хочется, чтобы такие Герои для вас всегда оставались нравственными ориентирами в будущей самостоятельной жизни». Н. Сибиль // Маяк. – 2014. - 3 октября. – С.3.
|
