Об окопной правде и прочем

Рекомендательный  список литературы
к 110 – летию Виктора Платоновича Некрасова
с биографией, библиографией и информационными ссылками.

Жизнь Виктора Некрасова (1911-1987) – это история о том, как порядочный человек и честный писатель был объявлен врагом советской власти и в итоге превратился в легенду русской советской литературы. В июле этого года мы отмечаем 110 – летие со дня рождения автора первой правдивой повести об Отечественной войне «В окопах Сталинграда» (читать).
До той книги Некрасов был никому не известен. Вчерашний капитан советской армии, раненный под Варшавой, демобилизованный в начале 1945 года и вернувшийся с фронта домой, в родной Киев, недавний выпускник сразу двух киевских вузов (строительного и театрального), архитектор и актер, написал свою повесть с ходу, без всякой подготовки. И написал таким свежим языком и так честно, что дебют новичка – также с ходу – в 1946 году опубликовал именитый военный московский журнал «Знамя».
По сути, Некрасов задал тон всей нашей послевоенной литературе, стал основателем сурового исповедального стиля, лишенного привычного пафоса и лести властям. Как ни парадоксально, повесть сумел по достоинству оценить сам вождь и распорядился дать дебютанту, получившему за войну орден «Красной звезды» и три медали, премию своего имени.
Сталинская премия в те годы считалась пропуском на небеса: книга была издана астрономическим тиражом и не один раз переиздавалась, переведена на 36 языков, принесла автору славу, имя, право брать лакомства с партийного стола; а между тем сам лауреат весьма прохладно отнесся к лаврам, и всю премию, которой по тем временам хватило б на пять лет сытной жизни, взял да и отдал для покупки инвалидных колясок безногим солдатам-фронтовикам.
Некрасов оказался человеком высочайшего благородства. Отсюда и начались все его беды. Писатель Войнович позднее скажет: это был единственный истинный аристократ, которого я встретил в своей жизни…

Парижанин с киевскими корнями

Некрасов родился в царской России в Киеве, 17 июня 1911 года, малышом был увезен матерью в Лозанну, где та оканчивала медицинский факультет, откуда семья перебралась в Париж, но с началом Первой мировой войны вернулась в Киев.
Отец и мать возвратились на родину в 1915 году в надежде обрести защиту и прежний уют, а оказались сначала в омуте гражданской войны, а затем – как и все остальные – стали трофеем победившей партии и ее вождей…
Кстати, с наркомом Луначарским Некрасовы жили в Париже в одном доме, в соседних квартирах, а начинал говорить малыш Вика на французском языке, родной русский был выучен позже.
К новой красной эпохе недавние европейцы Некрасовы отнеслись как к неизбежному злу и принялись энергично приноравливаться к железной поступи века. Мальчика отдали учиться в передовую железнодорожную профсоюзную школу, окончив которую Виктор поступил сразу в два института – в строительный, на отделение архитектуры и в театральный, на актерский факультет. К этому времени и относится его первый некрасовский поступок.

Письмо небожителю

Узнав о том, что на международном конкурсе архитекторских проектов Дворца Советов победил тяжеловесный монстр Иофана, а не блистательный проект гениального Ле Корбюзье, где мастер, например, продумал систему безопасности так, чтобы яблоко, брошенное на пол в амфитеатре огромного зала, само собой выкатывалось на улицу, студент возмутился.
Наш честный киевлянин посчитал такое решение жюри крайне несправедливым, глупым, некомпетентным и.… И написал (по-французски) пылкое прочувствованное письмо мэтру в Париж, и надо же! Небожитель ответил студенту беглой, но любезной открыткой, в которой пошутил над одиозным конкурсом и пожелал юному коллеге творческой дерзости.
Письмо из Франции поразило воображение тогдашних студентов, и Некрасов стал ходячей легендой киевского Крещатика. Письмо Корбюзье стало первым знаком необычной судьбы.

Тяжкая работа войны

На войну с фашистской Германией Некрасов был призван в инженерные войска – сработало строительное образование, архитектор стал полковым инженером, затем командовал батальоном саперов, а кульминацию мировой бойни он пережил в окопах Сталинграда, где провоевал все 200 кошмарных дней натиска и обороны.
Именно об этой окопной, изнурительной, а не фанфарной войне, о войне как разновидности тяжкой работы и написал он в хмурой и почти документальной повести.
Многие кроме Некрасова писали о войне. Например, тот же Константин Симонов, который всегда точно описывал все что видел, но избегал писать о том, что же он думал по поводу того, что так снайперски видел. А вот Виктор Некрасов не скрыл ни своих мыслей, ни чувств и потому перекрыл своей маленькой книжкой все прочие тома о победах.

Сионист и низкопоклонник Некрасов

Итак, все деньги от Сталинской премии пошли на покупку инвалидных колясок. За первым благородным жестом последовал второй, третий, четвертый… сотый.
Оказавшись однажды в окрестностях оврага под Киевом, в местечке Бабий Яр, где были расстреляны десятки тысяч евреев, и увидев изнуренных женщин, которые в поминальный день расстрела кладут цветы на склоны оврага, заваленного городским мусором, писатель возмутился беспамятством запущенного пейзажа и публично потребовал от городских властей убрать ту свалку и поставить памятный знак о жертвах холокоста. Так он попал в сионисты.
Когда мусор все же убрали, власти решили овраг вообще засыпать и на месте Бабьего Яра построить стадион… Надо ли говорить, как поступил Некрасов? Он протестовал. Так постепенно, шаг за шагом, аристократ духа превратился в Киеве в вариант русского Сахарова, и к нему потянулись люди с протестными настроениями, среди них и те, кого кличут украинскими националистами.
Первым в Кремле заметил одиозную фигуру честного человека Никита Хрущев. Дело в том, что в годы после сталинской оттепели Некрасову удалось прокатиться по Европе и США, о чем он правдиво (как обычно) написал в своих очерках – хотя бы о том, что в Америке 14 телеканалов.
В грянувшей следом разносной статье «Турист с тросточкой» Виктора Некрасова обвинили в «низкопоклонстве перед Западом». А Хрущев с партийной трибуны на пленуме 21 июня 1963 года рыкнул о том, что он знает только одного Некрасова, а прочих надо гнать в шею из партии… Я забыл сказать, что Виктор Платонович был коммунистом и вступил в партию еще на фронте. Так была дана команда: травить!

Тросточки на полях великой эпохи

На следующий день, 22 июня, для писателя началась новая война.
Между тем, Некрасов не проявлял никакого интереса к политике, в своих чарующих книгах, таких как «Кира Георгиевна» или «Вася Конаков», он явил интерес исключительно к маленьким людям, предпочитал жанр эссе, он жил искусством, писал об архитектуре, о смерти великого Корбюзье, он предпочитал выпить залпом стакан водки в любимом кафе на Крещатике или нарисовать вместо подписи в письме к друзьям шляпу и тросточку. После той разносной статьи тросточка стала его шутливой эмблемой.
Ему объявили партийный выговор. Затем второй. Затем исключили из партии. А он продолжает рисовать тросточки на полях великой эпохи! Словно назло власть имущим Виктор Некрасов, человек бесконечного обаяния и душевной красоты, все мощней обрастал связями, друзьями, знакомствами, тихой славой, которая, в конце концов, привела советскую власть в такую ярость, что в январе 1974 года киевский КГБ нагрянул в квартиру писателя с обыском, каковой длился двое суток! Некрасов был подвергнут допросу, на который ушло целых шесть дней. После чего он и написал Брежневу: хватит, хочу уехать из страны, на два года. Его отпустили с женой и собакой по кличке Джулька. А потом взяли и лишили гражданства.
Так, всего лишь порядочный человек, который сначала возмутился нечестным конкурсом, затем написал о том, что пережил в окопах великой войны, после чего восстал против свалки на месте казней, а следом написал о том, что в Америке много телеканалов и прочее, стал, в конце концов, врагом советской власти.
Остаток жизни Виктор Некрасов провел в Париже, где подрабатывал в парижском бюро радио «Свобода». О своей службе на пропагандистском радио отзывался с иронией, и, вставая из-за стола в кафе, обычно говорил друзьям, глядя на часы, «мне пора на работу, пойду, поклевещу».
Думаю, что если бы Некрасов прожил в Париже дольше, чем прожил, он бы и там вступил в какой-нибудь нечаянный спор с демократической Францией.

Анатолий Королев, писатель,
член русского Пен-клуба, для РИА Новости.

КНИГИ

Некрасов, В.П. В окопах Сталинграда: повесть / В.П.Некрасов.- Москва: Художественная литература, 2007.- 512 с.
Некрасов, В.П. В самых адских котлах побывал: Сборник повестей и рассказов воспоминаний и писем / В.П.Некрасов.- Москва: Молодая гвардия, 1991.- 446с.
Некрасов, В.П. Маленькая печальная повесть. Проза разных лет / В.П.Некрасов.- Москва: Книжная палата, 1990.- 398 с.
Некрасов, В.П. По обе стороны океана. Записки зеваки. Саперлипопед/ В.П.Некрасов.- Москва: Художественная литература, 1991.- 400 с.

БИБЛИОГРАФИЯ

Ржевская, Е. Это было в Москве, в Киеве, в Париже…[о Викторе Некрасове] /Е. Ржевская // Дружба народов.- 2001.- № 6.- С.4.
Рябцев, В. К 90-летию Виктора Некрасова: статья / В.Рябцев // Звезда.- 2001.- С.113.
Позерт, И.Н. «Взгляд изнутри войны»: [о повести В.Некрасова «В окопах Сталинграда»] / И.Н. Позерт //Русский язык в школе.- 2007.- № 6.- С. 52.
Шумарина, М.Р. «Тороплюсь на встречу с тобой, читатель…: [метатекст в прозе В.Некрасова] / М.Р Шумарина // Русский язык в школе.- 2011.- № 6.- С.55-60.

ЭКРАНИЗАЦИИ

Город зажигает огни. Фильм. 1958. Режиссер Владимир Венгеров (По повести «В родном городе»).
Многоточие. Фильм. 2006. Режиссер Андрей Эшпай. (По мотивам повестей «Кира Георгиевна» и «В высшей степени странная история».
Солдаты. Фильм. 1956. Режиссер Александр Иванов (по повести «В окопах Сталинграда»).